Хор Кужельного

Спектакль Мастерской театрального искусства (МТИ) «Сузір’я» «Все о любви», несомненно, является одним из самых экзотических и одновременно курьезных зрелищ в сводной театральной афише Киева.
 
На премьере спектакля «Все о любви» по пьесе Александра Олеся «На свій шлях» в МТИ «Сузір’я» режиссер Алексей Кужельный прокомментировал свою работу как воплощение сокровенного желания сделать «что-то такое современное». Намерение благое, что и говорить. Хотя сама подобная декларация выглядит как оксюморон — а каким, извините, может быть действующий театр, если не современным? Вероятно, все же имеем дело с намерением, как говорится, учудить «что-нибудь эдакое». Куда заводят такие мечты тоже, к сожалению, давно известно. А потому эксперимент МТИ «Сузір’я» выглядит довольно нелепо. Ну, как если бы академический ансамбль танца Павла Вирского соорудил шоу в эстетике японского медитативного балета буто.
Парадоксальность ситуации состоит, однако, в том, что взятые по отдельности элементы этого спектакля (музыка, свет, анимация, актеры) очень даже прекрасны. Собранные же вместе они являют собой какой-то коктейль несуразицы. Этот факт, вероятно, может быть оправдан бенефисным характером постановки, осуществленной к 130-летнему юбилею со дня рождения поэта Александра Олеся, — проект стал поводом для каждого из его участников не словом, а делом выразить почтение классику.
Прежде всего хотелось бы отметить музыку, сочиненную композитором Татьяной Шамшединовой, — она словно обозначает движение спектакля, деликатно вторя поэтическому слову автора, которое и само по себе необычайно мелодично. Действие разыгрывается в объемном прозрачном кубе, который в разных эпизодах читается зрителем то как спальня, то как клетка, то как поле битвы. Смысловое пространство пьесы — это внутренний мир героев. Сюжет лаконичен по форме, но драматичен по сути: Она хочет уйти, потому что так сильно любит Его, что потеряла свое «я». Юношу, безусловно, этот аргумент не убеждает — отпускать свою избранницу он отказывается. Вся эта история проигрывается на протяжении спектакля циклически, только каждый раз с помощью разных выразительных средств. В начале сюжет «кодируется» в проекции «тающих» букв и наслаивающихся друг на друга строк (анимация Степана Коваля), удивительно чувственно передающей настроение драмы всего-навсего с помощью разных шрифтов и их ритмического совмещения. Эту интродукцию можно назвать самой элегантной частью постановки. После такого вступления появление актеров, которые по второму кругу переживают проблему, выглядит поистине тяжелой артиллерией: милые и эмоцио¬нальные Светлана Штанько и Вадим Поликарпов в дуэте выглядят угловато — их герои кажутся связанными не пылкой любовью или болезненной страстью, а взаимной усталостью, вязкой привычкой.
Душевные метания персонажей передаются в спектакле с помощью пантомимы (постановщик Владимир Крюков) и театра предметов (консультант-кукольник Наталья Бучма). Актеры анимируют предметную среду, разыгрывая милые пластические этюды в причудливом мерцании света (автором его, света, как сообщается в программке, «новой формы» назван Сергей Кишинский). Апофеозом спора любовников становится изоляция героини, которую партнер запаковывает с помощью пленки в том самом торчащем посреди игрового пространства кубе. Но главный гвоздь программы забит клипмейкером Виктором Придуваловым, которому принадлежит авторство лирического видеоряда периодически вплетающегося в действие. Эта «нарезка» целующихся анжелик и романтических страдалиц индийского кинематографа одним махом опускает весь лирический пафос постановки до уровня анекдота.
У детского писателя и художника Владимира Сутеева есть замечательная сказка про гуся, недовольного своим внешним видом. Предприимчивой птице удается выменять свои скромные, как ей казалось, части тела на более презентабельные: лебедь отдал гусю свою грациозную шею, павлин — шикарный хвост, журавль — длинные ноги, а пеликан — нос-сачок. В результате получилось причудливое и совершенно нежизнеспособное существо, ставшее легкой добычей голодной лисицы. Безусловно, в сказке все закончилось хорошо — друзья спасли гуся, он осознал свои ошибки и больше никогда никому не завидовал. В жизни химера, безусловно, была бы съедена — естественный отбор вещь жестокая. Но наш театр, к сожалению далек как от сказки, так и от жизни.
06/10/2010
”Столичные новости” № 37 Анастасия Гайшенец